16.12.2015 Мы живы  В зоне контрафакта
Недавно были приняты поправки в закон об антиалкогольных мерах: теперь спиртное можно продавать дольше. Вы с этим согласны? Не слишком ли противоречива наша политика: мы принимаем сначала одно, а потом другое?
— Политика и должна постоянно меняться. Всем известно, что страна не раз проходила антиалкогольные меры, и мы знаем, к чему это приводило. Как правило, все заканчивалось неудачно. И сегодня получается так, что если в определенное время рынок ничего законного предложить не может, люди берут продукт в более доступном месте, как правило, нелегальном. Скандалов в связи с этим было много. Последний случился в Красноярском крае, когда потребители купили алкоголь в интернет-магазине и массово отравились. Естественно, если бы работал легальный магазин, народ пошел бы туда. Поэтому, чтобы этот рынок развивался, надо идти по пути ослабления антиалкогольного законодательства во временном плане. Приведу в пример цифры: если в 2010-2011 году наше предприятие производило 1,5 млн декалитров продукции в год и из них всего 2-3% продавалось за пределы региона, а все остальное реализовывалось в Кировской области, то сегодня мы производим 900 тысяч декалитров (такая цифра ожидается к концу этого года) и около 35% продаем за пределы региона и на экспорт. То есть кировский рынок для нас очень сильно сократился. Можно сделать вывод, что большое количество людей ушло «в зону контрафакта» и отчасти именно из-за запретительных мер. Когда поправки были приняты, показатели нашего производства опускались и до 600 декалитров в год. За последние несколько лет это был самый низкий уровень продаж.
Сегодняшние реалии таковы, что в таких нововведениях есть своя логика. Если мы вспомним 2008-2009 годы, то в то время на полках стояло очень много нелегальной продукции. А когда Росалкогольрегулирование (Федеральная служба по регулированию алкогольного рынка) установило в 2010 году минимальную цену на водку в размере 89 рублей, контрафакта поубавилось. Мы смогли конкурировать по цене, и потребитель, естественно, выбирал то, что лучше по качеству. Это был золотой период для легального производства. Возможно, тогда запретительные меры были бы более своевременными. Но фискальные органы резко поменяли свою политику и увеличили акцизы. Цена на легальный алкоголь выросла, и у контрафакта снова появились преимущества.
Статистика, за которой вы следите, показывает, что у нас не становится меньше преступлений, совершенных в состоянии алкогольного опьянения.
— Конечно, сайт УМВД является прямым доказательством того, что мы правы: еще ни разу за все время действия запретительных мер не снижался уровень преступности в пьяном виде. А у нас получается так, что мы боремся с легальными производителями алкоголя, а контрафакту при этом даем карт-бланш. Разве это справедливо?
Вы говорили, что региональный бюджет недополучает из-за этих запретительных мер средства от вашего предприятия. И достаточно большие.
— Да, это около 100 млн рублей во все уровни бюджета. У завода «Вятич» эта цифра еще больше. Для того, чтобы это выяснить, мы запросили у крупных игроков розницы расчет того, насколько может увеличиться объем продаж, если отменить все ограничения.
А одно воскресенье что-то решит?
— Конечно, даст определенный процент роста — примерно половину той суммы, о которой я сказал. Я пока не знаю, как это отразится на предприятии, потому что многие уже привыкли к ограничительным мерам и заранее закупают алкогольную продукцию. Но увеличение продаж все равно произойдет.
«Судебная» экономия
Последние три года вы находились под пристальным вниманием СМИ и прицелом судей в связи с делом Олега Березина. Как это отразилось на вашем предприятии?
— В основном это судебное дело коснулось акционеров. Мы волей-неволей оказались вовлечены в этот процесс: у нас проходили обыски, были изъяты документы, часть которых мы до сих пор не можем получить обратно. Конечно, эта ситуация невольно отразилась на общем состоянии коллектива, и не только. «Уржумский спиртоводочный завод» является градообразующим предприятием, это основной донор нашего районного бюджета. Кроме того, мы выполняем и социальные функции: отапливаем дома, например, и, конечно, судебный процесс взволновал и жителей города. Многие задавались вопросом о том, а не рейдерский ли это захват. Нам и сейчас непонятно, с какой целью была организована информационная война против нас: завод не сходил с экранов телевизоров почти полтора месяца. После этого мы приехали на ежегодную выставку «Продэкспо», где нас с удивлением спросили: «Вы еще живы?». Естественно, это не могло не отразиться на контрактах. Кроме того, во всей отрасли ситуация была нестабильной: две трети предприятий страны просто закрылись, а крупные дистрибьюторы боялись заключать договоры о сотрудничестве. Спасибо банкам, которые пошли нам навстречу в этой ситуации, и поддержке областного правительства в переговорах. Теперь, благодаря сложившимся обстоятельствам, у нас нет ни копейки денежных долгов. Мы рассчитались со всеми кредитами, а новых нам в то время не давали. Может быть, отчасти из-за этого в конце 2014 года, когда обвалились рубль и евро, мы выглядели очень достойно. И к слову о суде, я считаю, что судья очень грамотно разобрался во всем и уже после первого оправдательного приговора, буквально через неделю мы заключили первый крупный контракт на розлив.
К вам больше всего вопросов было по поводу независимой оценки активов вашего предприятия.
— Я занимался экономическими преступлениями около 9 лет, когда работал в УМВД. Мне надо было разобраться в ситуации, тем более в том случае, когда люди уже начинают писать письма президенту. Поэтому я сам лично принял решение заказать оценку активов и эту информацию довел до следственного комитета. Позже стало ясно, что исследование, проведенное по моей инициативе, практически не отличается по сумме от того, что вывел независимый оценщик.
Александр Косулин говорил, что после всей этой ситуации с судом планы предприятия сильно изменились. Это так?
— Да, как я уже сказал, этот судебный процесс повлиял на динамику развития нашего предприятия: какое-то время, когда шло распределение рынка между игроками в вопросах розлива, мы потеряли. Но что именно имел ввиду Косулин, я не знаю. Сложно говорить о каком-то прогрессе, когда пакет одного из основных акционеров арестован. Мы были вынуждены пережидать эти времена в рамках очень жесткой экономии, чтобы не потерять предприятие и коллектив.
И сокращения были?
— Сокращение прошло, но в естественном ключе — одни люди увольнялись, а новые не набирались. Может быть, ушло всего человек 20-25.
Вы говорили однажды, что перечисляете в бюджеты всех уровней около 2 млрд рублей. Насколько сегодня сократилась эта цифра?
— Эта сумма и сейчас такая, так как налоги значительно выросли. Сейчас акцизный сбор с единицы продукции крепостью 40 градусов составляет 100 рублей. А если взять все налоги в целом, то с каждой бутылки в бюджеты всех уровней поступает где-то 130 рублей. Эта цифра говорит сама за себя, так как водка в магазине стоит 185 рублей. Естественно, все остальное в ее стоимости — этикетка, пробка, труд рабочих, доставка и наценка розницы. Поэтому говорить о том, что алкогольный рынок зарабатывает огромные деньги — неправильно. Что касается нашей суммы налогов, то 37% от акциза остается в области, 60% - уходит в федеральный бюджет. И 3% идет в Уржумский район, что формирует практически половину его бюджета.
Неправильные акционеры
Все другие спиртоводочные заводы в Кировской области (Яранский и Слободской) закрылись. Для вас это выигрышная ситуация или вы скучаете по своим конкурентам?
— Нет, мы не скучаем: на полках в нашем сегменте представлено много алкоголя из различных регионов, поэтому конкуренции нам хватает. Мы отслеживаем те бренды, которые продаются здесь за маленькую цену, пытаемся понять, как они попали в область. Если мы отдаем продукт в магазин по минимальной стоимости, то как водка из другого региона может стоить меньше, чем наша? Только за логистику на каждую бутылку надо бы надбавить 3-4 рубля. Значит, речь идет о контрафакте. Поэтому мы постоянно находимся в зоне конкурентной борьбы. Кроме того, и мы представлены в 35 регионах России. Это самый большой показатель за все время нашего развития. В этом году мы увеличили отгрузки за пределы региона в 3,5 раза, поставки на экспорт — в 3,8 раза. Мы отправляем нашу продукцию в Китай, Казахстан и Въетнам.
Недавно площадка Слободского завода была выставлена на аукцион. На ваш взгляд, почему вы развиваетесь, а другие не смогли?
— В первую очередь, все зависит от акционеров. Одно дело, когда деньги выводятся с предприятия, его активы начинают снижаться, бренды продаются на сторону («Дымка», например, в Слободском была продана в «Росспиртпром»). А есть акционеры, которые принимают совершенно другие решения: не распределяют несколько лет прибыль и все деньги вкладывают в производство, проводят модернизацию, пытаясь соответствовать требованиям сегодняшнего дня, несмотря на то, что история завода начинается с 1833 года. Это я о нас. Впереди у нас новое испытание — продление лицензии на будущий год. Поэтому основная проблема развития предприятия заключается в том, как к этому вопросу подходят акционеры. Еще сейчас, на волне темы по импортозамещению мы готовимся выпустить на рынок новый продукт. Пока секрет, какой именно.
А правительственная поддержка вам оказывается?
— Какое-то время назад, в 2011-2012 годах действовала система, когда часть акцизов от продукции, которую мы реализовывали за пределы региона, нам возмещали. Но потом федеральный центр запретил поддерживать предприятия нашей отрасли, так как такой помощью производители ставились в неравные условия. Получалось так, что в одном регионе возвращались 100% акцизов, а в другом — 30%, поэтому цены в итоге у всех были разные. Кто-то на этом проигрывал.
Вы знаете о слухах, которые ходят вокруг вашего завода — о том, что он продан?
— Как бывает обычно в таких случаях, я узнаю об этом со стороны.
От СМИ?
— Почему, не только. Мне недавно звонили наши партнеры из Йошкар-Олы, спрашивали, продали ли мы завод. Я сказал, что как один из акционеров, слышу об этом впервые. Никакой почвы под собой эти слухи не имеют.
Вы тоже являетесь акционером предприятия?
— Да, я имею небольшой процент акций. Основных акционеров у нас немного.
Нет никаких причин для того, чтобы кто-то начал продавать свои акции?
— Нет.
Скучно не бывает
Насколько большое сегодня ваше предприятие?
— Оно градообразующее. Коллектив у нас стабильный: сейчас в нем примерно 360 человек. Кроме этого мы еще являемся акционерами сельхозпредприятия — им обрабатывается более 20 га земли, в том числе под озимые. Мы сами выращиваем зерно, закрывая ѕ наших потребностей. На его основе (по большей части это рожь) производится спирт. Также на предприятии имеется собственная артезианская скважина – ее вода используется на производстве. То есть наш завод осуществляет полный производственный процесс. Если население Уржума составляет сегодня примерно 10 тысяч человек, то наше предприятие выглядит достаточно большим.
Оборудование, вы сказали, на Уржумском заводе, самое современное?
— Да, мы провели практически полное перевооружение в 2010-2011 годах: теперь у нас новые линии розлива и вопросов к ним нет.
А что касается торговых точек – магазинов «Уржумка»?
— Нет, они принадлежат не нам. Такова моя принципиальная позиция. При прежнем руководстве часть сельского хозяйства находилась при заводе, было много торговых точек, а у меня мнение такое, что каждый должен заниматься своим делом. Поэтому сейчас вся розница с завода выведена. У нас осталось только два фирменных магазина в Уржуме. Все остальные торговые точки просто работают под нашим брендом. Мы получаем с них плату за аренду и осуществляем туда поставки продукции через дилеров. А о том, каковы их финансовые результаты, я сказать не могу.
Вы работаете на заводе с 2010 года. А до этого служили в УМВД. Насколько для вас это разные профессии?
— Я закончил службу в управлении по налоговым преступлениям и дальнейшую работу связал с налогами. Работал в одной юридической фирме, где и познакомился с акционерами Уржумского завода. Мне предложили перейти на предприятие и это показалось мне интересным.
На спиртзаводе, я так понимаю, скучно не бывает?
— Пока скучать не приходится, потому что к нам постоянно предъявляются новые требования. Сейчас, я считаю, что государство должно дать нам время, оставить нас в покое. Нам нужна стабильность.
Если стабильность будет, каким ваш завод может стать через 2-3 года?
— Если бы все оставили так, как есть сегодня, я бы сказал, что мы и дальше будем наращивать объемы. Но мы живем во времена перемен. Уже известно, что с 1 января и оптовое звено, и розницу подключат к единой государственной автоматизированной системе учета производства и реализации алкогольной продукции. Как это отразится в целом на алкогольном рынке, судить пока рано. На начальном этапе для подключения к системе необходимо приобрести компьютеры, модем, лицензионную программу, получить электронную подпись. Конечно, для крупных сетевых игроков проблем не будет — они изыщут на это средства. Но что касается районной розницы - тех, у кого один-два магазина - им будет очень тяжело. Многие будут вынуждены уйти с рынка и торговать из-под полы. Как это отразится на нашем предприятии, я тоже еще не знаю. Следующий год для нас опять экспериментальный. Поэтому только когда мы проживем его, можно будет говорить, сколько мы потеряли, а сколько приобрели.
По последней статистике наш регион снова оказался в числе самых пьющих. Когда мы сможем изменить эту ситуацию?
— Мы уже говорили сегодня о статистике — она всегда выводит на первый план лишь легальные цифры. Но мы забываем, что есть еще контрафактный рынок. Не исключено, что в части тех регионов, которые в этой статистике выглядят благополучно, хорошо развит рынок фальсификата. Когда смотришь данные по некоторым регионам, то там вообще будто бы не пьют алкоголь, а количество смертей от отравлений при этом максимальное. Тогда логичен вопрос: «Права ли статистика?». К тому же, в последнее время улицы наших городов и районных центров стали выглядеть очень прилично: нет такого количества пьяных, как раньше. Конечно, отдельные случаи бывают, но так же, как и в других городах.
Беседовала Елена Окатьева
Lena.okatieva@yandex.ru
Досье:
Юрий Игоревич Терешков, генеральный директор Уржумского спиртоводочного завода, депутат Заксобрания Кировской области.
Дата и место рождения: 5 марта 1968 г., г. Киров
Образование: высшее, Кировский педагогический институт (1993 г.), история, право.
Семейное положение: женат, двое детей.
Карьера:
1993-2007 гг. - служба в МВД;
2007-2010 гг. - ООО «Фактор» (г. Киров);
с 2010 г. - Уржумский СВЗ;
с 2012 г. - директор Уржумского СВЗ.
Увлечения: бег, волейбол, лыжи.
Литература: детективы (отпечаток первой профессии).
Любимая музыка: закончил музыкальную школу, люблю инструментальную музыку, саксофон.
Любимые фильмы: старые комедии. bnkirov.ru>> |
