При содействии издательства Вагриус 'Власть' представляет серию исторических материалов в рубрике АРХИВ
35 лет назад, в 1974 году, во исполнение решений партии и правительства по усилению борьбы с пьянством были изготовлены первые алкотестеры для ГАИ. Как выяснил обозреватель 'Власти' Евгений Жирнов, эта антиалкогольная кампания если и отличалась от прежних, то лишь вопиющей безрезультатностью.
Если проблему пьянства и алкоголизма в России можно без преувеличения считать вечной, то способы борьбы с ней менялись неоднократно. Для воздействия на любителей спиртных напитков использовались самые разнообразные меры внутри крестьянских общин, церковные увещевания и наказания, а позднее и помещение пьяниц в 'холодные' полицейских участков. Однако столь же долго все эти меры не приносили желаемого результата, прежде всего потому, что продажа спиртного оставалась одной из самых прибыльных статей государственных доходов. И это обстоятельство перевешивало все остальные, когда дело касалось борьбы с разлагающим страну пьянством.
Отказаться от водочных прибылей и запретить продажу спиртного русское императорское правительство решилось только в 1914 году. Причем официально поводом для введения сухого закона объявили предотвращение беспорядков во время мобилизационных мероприятий после начала Первой мировой войны*. Однако, поскольку утверждение правил продажи алкоголя возложили на местные власти, где-то продажа спиртного подпала под строжайший запрет, а где-то существовали значительные послабления, куда из обделенных крепкими напитками местностей потоком устремлялись алкогольные туристы. А по все стране начался стремительный рост самогоноварения.
Большевики, не отменившие после прихода к власти сухой закон, на собственном опыте убедились, что бороться с повальным самогоноварением тяжело и практически бесполезно, что этот промысел уменьшает и без того скудные запасы сахара и хлебопродуктов и что самый простой способ борьбы с самогонщиками и дефицитом бюджета — производство и свободная продажа водки. В результате сухой закон в 1923 году отменили, а с пьянством решили бороться с помощью подъема культурного уровня населения, агитации и пропаганды.
Кампаний такого рода проводилось великое множество. В начале 1930-х годов к борьбе с алкоголизмом привлекали детей, которые призывали пьющих родителей избавиться от пагубного пристрастия. Для пьяниц и прогульщиков на предприятиях открывали специальные 'позорные' кассы для выдачи зарплаты, чтобы их знал и видел весь коллектив. И все это не считая антиалкогольных выставок, театрально-постановочных судов над пьяницами, а также наглядной, книжной и прочей агитации. Вот только результаты этой шумихи выглядели, мягко говоря, не впечатляюще: пьянство в стране только нарастало.
Куда более действенным оказалось снижение зарплаты с одновременным повышением цен на спиртное. Из и без того крайне незначительных заработков, еще более уменьшенных налогами, стали добровольно-принудительно изымать часть денег в счет оплаты государственных займов, а также на взносы в самые разнообразные общественные организации. В результате денег переставало хватать даже на еду, не говоря уже о водке. Так что количество пьющих начало, пусть и немного, снижаться. А производившаяся одновременно коррекция цен на алкоголь помогла со временем найти баланс между водочными доходами бюджета и сопровождающим их неизбежным злом — алкоголизмом.
Из-за нищенской зарплаты большей части населения и терпимого отношения начальства к потреблению подчиненными ста граммов после, а то и во время работы этот баланс в большей или меньшей степени сохранялся многие годы. Народ, правда, не оставлял и самогоноварения, а потому власть периодически проводила кампании, сочетая агитацию за трезвый образ жизни с репрессиями против самогонщиков.
Но в середине 1960-х в СССР начался экономический эксперимент с предоставлением большей самостоятельности предприятиям, сопровождавшийся ростом зарплаты. При этом производство товаров для населения и продуктов питания увеличивалось не столь стремительно, и все прежде недоступные из-за высоких цен товары исчезли с полок магазинов, превратившись в дефицитные. А вот водки по-прежнему было хоть отбавляй. Так что пьянство в стране снова начало неуклонно расти. Причем прирост числа пьющих не прекратился после остановки в 1969 году экономического эксперимента, и к 1971 году количество состоявших на учете хронических алкоголиков достигло небывалого прежде уровня — 955 тыс. человек.
'Спиртные напитки продаются с 11 до 19 часов'
Идеи, которые обсуждались во время подготовки постановления ЦК КПСС и Совета министров СССР 'О мерах по усилению борьбы с пьянством и алкоголизмом', выглядели вполне здраво. Предлагалось уменьшить производство крепких напитков, поднять на них цены и одновременно ограничить количество мест их продажи и время торговли. Возместить потери бюджета собирались за счет резкого увеличения производства вин, пива и безалкогольных напитков.
Особые меры предлагались и для борьбы с потребителями алкоголя. Предусматривалось, например, расширение сети медвытрезвителей и числа обслуживавших их спецмашин, которые должны были собирать по улицам допившихся до положения риз граждан. Кроме того, в проекте предполагалось расширить сеть лечебно-трудовых профилакториев (ЛТП), в которых страдающие алкогольной зависимостью советские люди сочетали бы лечение с работой на благо страны. В дополнение к этому авторы проекта предложили не выдавать и не оплачивать рабочим и служащим больничные листы, если болезнь стала следствием алкоголизма или травма была получена в состоянии опьянения.
Постановление ЦК и Совмина приняли 16 мая 1972 года, чуть позже появились сопутствующие ему указы Президиума Верховного совета и ведомственные инструкции. И, как было принято тогда, по всей стране развернулась борьба за претворение решений партии и правительства в жизнь: каждое министерство и ведомство, каждая республика и область направляли в ЦК КПСС и Совмин доклады об успехах в борьбе с пьянством и алкоголизмом. Из этих документов следовало, что в некоторых частях страны за дело взялись с таким энтузиазмом, что просто закрыли всю торговлю спиртным. Однако после резкого сокращения поступления торговой выручки спохватились и восстановили немалую часть питейных заведений и винно-водочных магазинов.
Иная картина наблюдалась в колыбели революции Ленинграде. Судя по докладу секретаря Ленинградского обкома КПСС Василия Казакова, отправленному в ЦК в сентябре 1972 года, борьба с пьянством и алкоголизмом велась в городе с нарастающим усердием и привлечением невиданного числа трудящихся.
'На предприятиях, стройках, в организациях и учреждениях Ленинграда и области,— говорилось в документе,— проведено 28 тысяч рабочих собраний, на которых присутствовало 2,5 млн человек, что составляет 79,8 процента от общего числа работающих. На собраниях выступило 100 тысяч трудящихся (4 процента от числа присутствовавших), в т. ч. рабочих 49,5 процента, ими была высказана 21 тысяча предложений... Как показывают проведенные партийные, комсомольские и рабочие собрания, трудящиеся Ленинграда и области повсеместно горячо одобряют и поддерживают постановление ЦК КПСС, направленное на искоренение пьянства и алкоголизма'.
Ленинград оказался впереди всей страны и по ограничениям, наложенным на алкогольную торговлю:
'С 15 июля спиртные напитки продаются с 11 до 19 часов. Запрещена продажа водки в воскресные дни... В результате проделанной работы количество предприятий, торгующих алкогольными напитками, сократилось на 1616 единиц. В 247 магазинах, расположенных в районах производственных предприятий, учебных заведений, детских учреждений, больниц, вокзалов, в местах массовых гуляний, запрещена продажа алкогольных напитков крепостью 30 процентов и выше... Строгое осуществление намеченных мер привело к значительному сокращению продажи спиртных напитков. Так, в июле и августе 1972 года водки и водочных изделий в Ленинграде было продано на 13,6 млн рублей меньше, чем за тот же период прошлого года. В то же время наблюдается значительное увеличение продажи вина, например шампанского, на 42 процента. В торговой сети Ленинграда и области по состоянию на 1 августа товарные запасы вина снизились до 6 дней вместо положенных по нормативу 17 дней'.
Никто не мог угнаться за Ленинградом и по применению против алкоголиков милиции и судов. 'Сейчас на улицах Ленинграда,— говорилось в отчете Казакова,— круглосуточно несут службу 2360 сотрудников милиции, работают 39 медицинских вытрезвителей на 1000 мест и 94 экипажа спецмедслужбы. Ежедневно 3600 дружинников выполняют свой гражданский долг по охране общественного порядка... Во время рейда, проведенного в Ленинграде и области 17 августа 1972 года, было задержано 1144 человека за появление в общественных местах в нетрезвом состоянии, из них 355 человек привлечены к административной ответственности, к остальным применены меры общественного воздействия. В июле—августе 1972 года органы милиции и здравоохранения выявили 749 злостных пьяниц, из которых 55 направлено на принудительное лечение в единственный в Ленинграде лечебно-трудовой профилакторий, рассчитанный на 500 человек. По решению народных судов применено принудительное лечение от алкоголизма к 314 осужденным'.
И конечно, как докладывал Казаков, проделанная ленинградским руководством работа немедленно дала положительные результаты:
'Активная борьба против пьянства и алкоголизма всех партийных и общественных организаций Ленинграда и области дает определенные положительные результаты. Значительно укрепился общественный порядок на улицах, в садах и парках, культурно-бытовых учреждениях, сократилось число хулиганских проявлений. За восемь месяцев 1972 года зарегистрировано 3800 хулиганских поступков, это на 500 случаев меньше, чем за тот же период прошлого года... Улучшен контроль за сохранностью промышленного спирта. На многих предприятиях уменьшилось количество мелких хищений, прогулов, нарушений трудовой дисциплины. Так, например, на заводе 'Красный выборжец' число прогулов сократилось на 26 процентов, фабрике 'Красное знамя' — на 34 процента, типографии 'Печатный двор' имени А. М. Горького — на 60 процентов'.
Огромных успехов в борьбе с пьянством, судя по собственному отчету, добился и Госкомиздат СССР, под руководством которого издательства выпустили массу агитационной литературы.
'Растущим спросом,— докладывал в 1974 году в ЦК глава Госкомиздата Борис Стукалин,— пользуются издания, посвященные профилактике и лечению алкоголизма, выступления врачей-психиатров, невропатологов, рассказывающих о психических расстройствах при алкоголизме... Получила одобрение читателей работа П. Н. Ягодки 'Осторожно, алкоголь!' издательства 'Советская Россия'. О вреде пьянства и алкоголизма для здоровья человека рассказывают книги: 'Алкоголизм — враг здоровья' ('Кыргызстан'), 'Алкоголизм', 'Вредное воздействие алкоголя на организм' ('Сабчота Сакартвело'), 'Граница разума' ('Казахстан') и др.'.
Причем русскоязычной литературой дело не ограничивалось. В докладе говорилось:
'На языках народов СССР вышли книги 'Воспитание в коллективе', 'Борьба с пьянством — дело всех' (Политиздат Украины), 'Алкоголизм и семья' ('Картя Молдовеняскэ'), 'Борьба с алкоголизмом — важный фактор повышения трудовой активности человека' ('Айастэн'), 'Коллектив — воспитатель' (Чувашское книжное издательство), 'Народный судья ведет разговор' ('Лиесма'), 'Уголовно-правовая борьба с хулиганством' ('Вища школа'), 'Правовые вопросы борьбы с пьянством' ('Беларусь'), 'Правовые вопросы принудительного лечения алкоголиков' ('Сабчота Сакартвело'), 'Автотранспортные преступления' ('Айастан'), 'Всему виною рюмка' (Куйбышевское книжное издательство)'.
Правда, как признавал сам Стукалин, далеко не все антиалкогольные издания можно было признать полезными для читателей:
'В работе издательств и книготорговых предприятий по выполнению постановления ЦК КПСС имеется ряд недостатков. Еще мало выпускается книг, в которых бы наглядно, на конкретном материале раскрывались формы и методы борьбы против алкоголизма, деятельность общественных организаций по искоренению пьянства. Часть изданий носит общий, назидательный характер, не имеет точного адреса, что снижает их эффективность. Из книги в книгу переходят одни и те же факты и примеры, взятые из литературы или периодической печати. Большинство брошюр внешне выглядят недостаточно привлекательно. Некоторые плакаты невыразительны, слабо раскрывают вред, наносимый пьянством семье и обществу'.
Но, несмотря на эти далеко не отдельные недостатки, издание книг против пьянства и алкоголизма шло полным ходом: 'За 1972 год — первое полугодие 1974 г. на русском языке издано свыше 160 книг и брошюр общим тиражом 14,5 млн экз.'. Эта макулатура переполняла книжные магазины, на ее издание истратили многие миллионы рублей, а авторы получили весьма значительные для того времени гонорары.
Едва ли не больше было потрачено на проведение антиалкогольных лекций на предприятиях. Каждая республика сообщала в ЦК о сотнях тысяч и миллионах прочитанных лекций. Но все, кто жил в те времена, знают, что, как правило, лекторы доходили на заводах только до заводоуправления, где им подписывали путевку из общества 'Знания', что подтверждало проведение мероприятия и гарантировало получение пяти рублей, и говорили: 'Дорогой, пожалуйста, не отвлекай людей, не мешай нам выполнять план'.
Кроме того, практически на всех киностудиях страны сняли десятки документальных и художественных фильмов о вреде пьянства и его печальных последствиях.
Однако, как свидетельствовали отчеты Минздрава и МВД СССР, все эти деньги потратили впустую.
'В порядке трудовой терапии'
На первый взгляд, в отчете Минздрава в ЦК все выглядело не так уж и плохо. В стране использовалось и проходило клинические испытания достаточно много отечественных и импортных препаратов от алкоголизма. А в аптечной сети был наведен порядок с продажей спиртосодержащих лекарств и травяных настоек:
'В целях упорядочения применения и отпуска из аптек настоек, экстрактов и спиртосодержащих растворов и смесей издан приказ по Министерству здравоохранения СССР от 28 декабря 1972 г. N 1074. Приказом установлен порядок отпуска из аптек только по рецепту врача сорока наименований настоек, экстрактов и спиртосодержащих растворов и смесей, а норма отпуска населению этилового спирта в чистом виде по рецепту врача снижена до 150 г'.
Министерство сообщало о массовой и успешной подготовке врачей-наркологов, увеличении числа коек для пациентов-алкоголиков и об успешном их лечении. Тем не менее в результате всего этого число хронических алкоголиков, состоящих на учете, не уменьшалось, а только росло. Вместо напугавшей всех в 1971 году цифры 995 тыс. в 1972 году их число достигло 1,111 млн. А год спустя — 1,228 млн. Можно было подумать, что это результат доблестной работы милиции и врачей, начавших в ходе антиалкогольной кампании выявлять больше пьяниц. Однако отчет Минздрава свидетельствовал об обратном: в стране, несмотря на проходящую кампанию, становится все больше и больше пьющих. А из-за запрета на выдачу больничных листов алкоголикам семьи всеми правдами и неправдами стали скрывать их проблемы:
'В соответствии с существующим положением хронические алкоголики, поступающие на стационарное лечение, не получают больничные листки, в связи с чем семья не заинтересована в госпитализации главы семьи в связи с возникающими материальными трудностями'.
И чтобы обойти эту проблему, Минздрав придумал небывалую в отечественной практике меру — наркологические отделения на предприятиях.
'Министерством здравоохранения СССР,— писал в ЦК министр Борис Петровский,— была разработана новая форма лечения лиц, страдающих хроническим алкоголизмом, в наркологических отделениях психиатрических больниц при промышленных предприятиях. Особенностью этих отделений является то, что находящиеся в них больные хроническим алкоголизмом получают необходимое специфическое лечение и одновременно в порядке трудовой терапии привлекаются к работе в цехах промышленных предприятий. Как показывает опыт, эффективность лечения в этих отделениях выше, чем в обычных. В настоящее время в Московской области развернуто 12 таких отделений общей мощностью 1100 коек. Такие же отделения открыты в Ленинградской, Новосибирской, Куйбышевской областях'.
Еще менее значительных результатов удалось добиться Минздраву в деле снижения количества пьяных водителей общественного транспорта. Как оказалось, до 1972 года в СССР не существовало вообще никакого врачебного контроля за тем, в каком состоянии садятся за руль водители-профессионалы. И лишь с появлением постановления от 16 мая 1972 года на самых крупных автопредприятиях появились врачебные пункты, на которых проводился обязательный медицинский осмотр перед выездом. В небольших гаражах, как отмечалось в отчетах, водители по-прежнему нередко выезжали на линии пьяными.
К борьбе с этим злом попытались привлечь новинки советской техники.
'С целью усовершенствования методов экспертизы алкогольного опьянения,— докладывал Петровский,— продолжается разработка новых диагностических приборов, в 1973 г. совместно с Министерством внутренних дел СССР проведены клинические испытания прибора ПЭГАС (портативный электронный газовый анализатор смеси) и 'индикатора алкоголя'. Прибор ПЭГАС уже запущен в серийное производство, и в ближайшее время им будут оснащаться машины служб ГАИ и пункты дорожного надзора. Внедрение в практику этих приборов позволит улучшить качество экспертизы алкогольного опьянения'.
Однако в 1974 году отечественная промышленность смогла выпустить лишь 500 алкотестеров, а Минздрав и МВД просили поднять производство хотя бы до 2500 штук в год, что в масштабах страны было каплей в море.
'Уровень потребления водки остается высоким'
Отчет министра внутренних дел Николая Щелокова, написанный в 1974 году, отличался от всех прочих докладов о борьбе с алкоголизмом откровенностью, которую мог себе позволить только старый друг Брежнева. Понятно, что глава МВД прежде всего описал усилия своего ведомства для достижения поставленной партией и правительством цели:
'С тем чтобы обеспечить активную борьбу с пьянством, увеличены силы и средства милиции, предназначенные для этих целей. Дополнительно открыто 110 медицинских вытрезвителей (на сегодня имеется 1,5 тыс. на 27 тыс. мест), для своевременного изъятия пьяных с улиц и других общественных мест образовано около 2 тыс. экипажей специальной медицинской службы, оснащенных соответствующим транспортом. Ежегодно в распоряжение медвытрезвителей Министерство направляет 300-350 автомобилей. Сейчас в медвытрезвителях насчитывается 2400 автомобилей, половина из которых оборудована радиостанциями, что позволяет управлять экипажами с единых диспетчерских пунктов и организовывать их работу по принципу скорой медицинской помощи'.
Говорилось в отчете и о значительном расширении сети ЛТП:
'Во исполнение постановления Совета Министров СССР от 16 мая 1972 г. расширена сеть лечебно-трудовых профилакториев с 87 до 118. В них содержится 70 тыс. хронических алкоголиков, в том числе в РСФСР — 47,2 тыс. чел. В 4 ЛТП (Литовская и Эстонская ССР, Омская и Полтавская обл.) организовано лечение женщин, страдающих алкогольным заболеванием. В РСФСР, Украинской и Казахской ССР открыто по одному лечебно-трудовому профилакторию для принудительного лечения наркоманов. Для обеспечения надежной изоляции алкоголиков и привития им трудовых навыков в 70 ЛТП (около 60%) создана собственная производственная база, в основном метало- и деревообрабатывающее производство, поскольку две трети находящихся в ЛТП лиц до направления на лечение являлись рабочими'.
Но далее отчет Щелокова содержал весьма печальную картину последствий антиалкогольной кампании. Из-за запретов на продажу водки в стране началась ее перепродажа спекулянтами по повышенным ценам и фальсификация спиртного:
'Усилена борьба со спекуляцией водочными изделиями: в 1973 привлечено к уголовной ответственности 837 чел. и в I полугодии т. г. — 503, на 10,8% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Разоблачены организованные группы расхитителей спирта и винно-водочных изделий в городе Москве, Дагестанской АССР, Ставропольском и Хабаровском краях, Калужской области. В Армянской и Грузинской ССР выявлены и привлечены к уголовной ответственности сбытчики фальсифицированных вин, водки и коньячных изделий'.
Однако главным в отчете МВД оказалось то, что антиалкогольная кампания лишь на короткое время улучшила ситуацию:
'Принимаемые партийными, советскими и административными органами, а также общественными организациями меры после выхода постановлений партии и правительства оказали определенное влияние на состояние преступности: число преступлений на почве пьянства в 1972 г. сократилось на 2,1%, в 1973 г. — на 4,1%, и уменьшилось количество дорожных происшествий соответственно на 6,7 и 6,8%. В дальнейшем эта тенденция не сохранилась. В первом полугодии т. г. количество преступлений, совершенных под воздействием алкоголя, возросло на 8%: умышленные убийства — на 6%, умышленные тяжкие телесные повреждения — на 12,8%, изнасилования — на 3,2%, разбои — на 16,3%, грабежи — на 9,9% и хулиганство — на 9%. Увеличилось количество дорожно-транспортных происшествий, совершенных водителями в нетрезвом состоянии, на 10,2%. Преступность на почве пьянства возросла в Молдавской ССР, Украинской ССР и в целом по Российской Федерации, в том числе в Татарской АССР, Ставропольском крае, Новгородской области, Орловской, Пермской и Читинской областях. По мнению МВД СССР, рост преступности на этой почве произошел из-за ослабления борьбы с проявлениями пьянства и нарушениями, способствующими их распространению, вследствие кампанейского подхода к решению этой проблемы'.
И это было чистой правдой. Во многих отчетах о проведении антиалкогольной кампании как бы вскользь упоминалось о том, сколько миллионов бутылок водки скопилось на складах и какие потери несут местные бюджеты от ограничений на ее продажу. К тому же налаживать сложное производство приносивших небольшие доходы вин и пива вместо простой и выгодной водки никому не хотелось. Единственное исключение составляли крепленые вина, которые и делались просто, и покупались алкоголиками с охотой. Так что МВД оставалось только подвести итог:
'Уровень потребления водки на душу населения остается высоким: в 1972 году — 9,1 литра, в 1973 г. — 10,1 литра. Существенно возрос он в Российской Федерации (с 12,0 до 12,7 литра), Украинской ССР (с 5,6 до 6,2 литра), Белорусской ССР (с 6,2 до 6,7 литра), Казахской ССР (с 9,0 до 9,2 литра), Латвийской ССР (с 11,5 до 11,8 литра). Мероприятия по сокращению потребления крепких спиртных изделий за счет значительного увеличения выпуска виноградного вина и пива осуществляются крайне медленно. Продажа вина в эти годы уменьшилась в целом по стране соответственно с 12,7 до 8,6 литра'.
И все же самым интересным результатом работы оказалось другое. МВД провело анкетирование тех, кто попадал в вытрезвители. Как оказалось, большая часть их клиентов имела среднее и неоконченное среднее образование. Подавляющее большинство было рабочими или шоферами. Лишь немногие из них имели проблемы в семье. А большая часть пила после зарплаты или когда появлялись деньги.
Важным оказалось и то, как пьющие люди распределялись по доходам. Меньше всего пили те, у кого заработки были или очень низкими, или очень высокими. А у 68% попадавших в вытрезвитель доходы колебались от 80 до 150 руб. Жить на эти деньги с не очень большой семьей кое-как можно было, но скопить на что-то дорогое уже не получалось. Так что излишки попросту пропивались.
И в этом был самый главный урок неудавшейся антиалкогольной кампании, начавшейся в 1972-м и сошедшей на нет в 1974-м. Если власть заинтересована в спиртных доходах, а у подавляющего большинства населения доходы лишь минимально превышают текущие бытовые потребности, любая антиалкогольная кампания быстро превратится в дележ выделенных на нее денег в узком кругу.
